Логически оценив обстановку, все же на МГИМО был поставлен жирный крест, а в МГУ я все-таки периодически посещала лекции, посвященные учению профессора Менигетти и курс по "Психологии власти" - эти темы почему-то особенно волновали меня в мои 19 лет.
По аналогии с медвузами, третий курс психфака ознаменовался также разочарованием в выбранной профессии (альтернативой фазе разочарования могла стать фаза нахождения у себя всех изученных болезней. Последние случаи протекали особенно тяжело, т.ч. считайте я еще хорошо отделалась со своим разочарованием:). Мне вдруг неудержимо захотелось стать журналистом и ездить по миру с репортажами, а не изучать теории личности, которые загромождали мой мозг без малейшего намека на возможность практического использования этого тяжелого груза информации.
Однако, потрепыхавшись немного пойманной птицей в сетях жизненных выборов, я таки оставила течение под названием "учеба" без интенсивного управления веслами. В жизни и без того хватало направлений для проактивности.
А активности было хоть отбавляй. Я напоминала себе отважного Гавроша, отчаянно "вгрызавшегося в жизнь" по всем направлениям сразу (по определению одной из моих подруг).
Уже с первого курса мне непременно хотелось обозначить место для своего взрослеющего Я, стать независимой от всего мира и доказать всем и самой себе, что я не нуждаюсь ни в чьей помощи и поддержке. И эта борьба "за равенство и братство" была, конечно, непростой, но как все в этом возрасте - веселой. Не оглядываясь, я ввязывалась во все битвы, которые предлагала мне жизнь : едва поступив в вуз, я уже подрабатывала интеллигентным способом - преподавая немецкий язык, и менее интеллигентными - продавая какие-то словари Даля, ножи, чашки, хот-доги в палаточках и красную икру. При этом я успевала ходить на всякие шейпинги, бассейны, дискотеки, театры, библиотеки и дополнительные курсы. Это все, не считая учебы, и того, что первый год мне банально негде было жить, поэтому хотя формально я вроде как снимала комнату у неудавшейся однокурсницы ( эта девушка, вероятно не захотела или не смогла пожертвовать диоптрией за поступление в институт, а больше предложить ей было не чего:), но по факту мы с ней жили в детском саду, куда ее мама устроила ее ночным сторожем. Вставать приходилось в 6 утра, когда приходил персонал детского сада, после чего мы направлялись к ней домой...и 2 часа до отъезда на учебу я просто сидела и куняла носом на кухне, потому что лечь доспать мне там было негде.
Нет, я однозначно не искала легких путей, видимо уже в столь юном возрасте задавшись целью написать интересные мемуары к пенсии:) Однако даже после этих приключений оставался излишек энергии, которую мы с подругами тратили, накручивая круги на общажном стадионе по вечерам. Даже зимой. Иногда босиком. Иногда зимой босиком по снегу. Вы правы, - мы были сумашедшими :)...Я тоже сейчас это так вижу. Но тогда...
Мы все оказались так рано в этом открытом море огромного города, со своим неуправляемыми фонтанами молодых сил...и без какой-либо бухты и берега:(
На память о том времени у меня осталась записка, переданная мне девчонками на лекции.
Текст следующий: "Ленка, гони гречку! Мы ее сварим на перемене. А ты сиди, грызи гранит науки. Потом придешь, - закусишь гречкой"
17-19 - это возраст первой любви и влюбленностей. Большинство из нас не были исключением, но все происходило, я уверена (!), не так как это произошло бы, останься мы жить в доме родителей...или хотя бы в городе по-меньше.
Лично я реализовала, видимо, свои неосознанные амбиции, влюбившись в парня, который закончил тот самый МГИМО отличием. Местом рождения в его паспорте значилось загадочное "село Советское" Воронежской, кажется, области. Остается только догадываться через какой путь прошел этот парень, какой упертостью и волей к победе он обладал. Мы были знакомы не так долго. Он успел рассказать мне, что уже в 14 мечтал стать военным атташе и поступил в Суворовское училище с этой целью. Много времени в училище он провел на гаубвахте, т.к. вместо строевой подготовки и т.п. подпольно занимался изучением немецкого языка. За оба эти увлечения он получил прозвища "фанатик" и "фашист". С тех пор, немецкий в моем сознании является в бОльшей степени "языком любви", чем французский. Когда я слышу какие-то лирические песни на немецком, мне кажется, что это камни плачут...
Не знаю, плакал ли когда-либо мой избранник. Но его трогательный взгляд был окутан по-детски длинными ресницами...а закаленное в боях сердце оставалось каменной глыбой. Именно такой типаж людей, как будто застывших как генерал Карбышев во льду, оставив лишь живой взгляд раненного оленя, всегда откликался в моей душе как некто, кого я хорошо понимаю и чувствую.
Однако, роман был недолгим. Не знаю как это объяснить, но оказавшись один на один на баррикадах с жизнью, мы так увлекались, что отдавали все на алтарь только нам понятной "борьбы за революцию" , ставя самоутверждение и абстрактные победы над собой выше смирения и любви:(
Помню однажды летом, когда я, как обычно, осталась работать в Москве, в уютной комнате пустого общежития мы с подругой завтракали утром в выходной. Сияло солнышко, пели птички, мы жевали бутерброды и пили кофе, а радио радовало нас незамысловатой песенкой. Потом песенка закончилась и диктор стал зачитывать письмо девушки, которая заказывала следующую песню. "Бла-бла-бла....у Натальи произошло несчастье....". Мы с подругой поперхнулись бутербродами, с тревогой ожидая, что же произошло у Натальи. "....ее бросил молодой человек." Не сговариваясь, мы дружно расхохотались. Слово "несчастье" ассоциировалось в нашей жизни "на передовой" как минимум с оторванной конечностью или чем-то в этом роде... Поэтому, поправимое недоразумение в жизни Натальи принесло нам облегчение, радостный смех и возможность спокойно продолжить утреннюю трапезу...Но, возможно, наш дружный хохот был связан и с другим. Это был грустный смех, иронизирующий над собой, потому что в 20 лет было, наверное, намного адекватней воспринимать жизнь, так как воспринимала ее Наталья.
Время летело быстро. К четвертому курсу я почему-то решила, что жить в общежитии - это неприлично, и сняла комнату на Полежаевской.
К тому времени я уже успела пожить на Семеновской, Домодедовской, ул. Подбельского (где располагался институт и общежитие) и вот теперь еще Полежаевская. До покупки своего жилья к этим местам добавится еще ул. 1905 года, Коломенская, Бибирево, Красногвардейская, ВДНХ и ненадолго Шабаловская. По-моему, я не оставила "белых мест" на карте Москвы...как не оставила их позже и на карте России своими командировками. Что поделать, если хочешь что-то полюбить, то нужно вместить это в сердце. А и Москва и Россия так огромны и необъятны, что вмещать их в сердце можно было разве что по частям:)
А пока...институт (переименованный по ходу в университет) было успешно окончен. Средний балл составил 4, 7 - моя любимая цифра, слегка не дотягивающая до идеальной, чтобы не выглядеть выскочкой:)
С облегчением я покидала Москву. По правде говоря, к тому времени у меня была только одна мечта - не платить за крышу над головой. Не тратить на это свою драгоценную жизнь и энергию. Но, выражаясь словами украинского поэта Шевченко: " та не судивося..."
Может быть это было к лучшему, конечно.
Но об этом как говорится, в наших следующих сериях:)))
По аналогии с медвузами, третий курс психфака ознаменовался также разочарованием в выбранной профессии (альтернативой фазе разочарования могла стать фаза нахождения у себя всех изученных болезней. Последние случаи протекали особенно тяжело, т.ч. считайте я еще хорошо отделалась со своим разочарованием:). Мне вдруг неудержимо захотелось стать журналистом и ездить по миру с репортажами, а не изучать теории личности, которые загромождали мой мозг без малейшего намека на возможность практического использования этого тяжелого груза информации.
Однако, потрепыхавшись немного пойманной птицей в сетях жизненных выборов, я таки оставила течение под названием "учеба" без интенсивного управления веслами. В жизни и без того хватало направлений для проактивности.
А активности было хоть отбавляй. Я напоминала себе отважного Гавроша, отчаянно "вгрызавшегося в жизнь" по всем направлениям сразу (по определению одной из моих подруг).
Уже с первого курса мне непременно хотелось обозначить место для своего взрослеющего Я, стать независимой от всего мира и доказать всем и самой себе, что я не нуждаюсь ни в чьей помощи и поддержке. И эта борьба "за равенство и братство" была, конечно, непростой, но как все в этом возрасте - веселой. Не оглядываясь, я ввязывалась во все битвы, которые предлагала мне жизнь : едва поступив в вуз, я уже подрабатывала интеллигентным способом - преподавая немецкий язык, и менее интеллигентными - продавая какие-то словари Даля, ножи, чашки, хот-доги в палаточках и красную икру. При этом я успевала ходить на всякие шейпинги, бассейны, дискотеки, театры, библиотеки и дополнительные курсы. Это все, не считая учебы, и того, что первый год мне банально негде было жить, поэтому хотя формально я вроде как снимала комнату у неудавшейся однокурсницы ( эта девушка, вероятно не захотела или не смогла пожертвовать диоптрией за поступление в институт, а больше предложить ей было не чего:), но по факту мы с ней жили в детском саду, куда ее мама устроила ее ночным сторожем. Вставать приходилось в 6 утра, когда приходил персонал детского сада, после чего мы направлялись к ней домой...и 2 часа до отъезда на учебу я просто сидела и куняла носом на кухне, потому что лечь доспать мне там было негде.
Нет, я однозначно не искала легких путей, видимо уже в столь юном возрасте задавшись целью написать интересные мемуары к пенсии:) Однако даже после этих приключений оставался излишек энергии, которую мы с подругами тратили, накручивая круги на общажном стадионе по вечерам. Даже зимой. Иногда босиком. Иногда зимой босиком по снегу. Вы правы, - мы были сумашедшими :)...Я тоже сейчас это так вижу. Но тогда...
Мы все оказались так рано в этом открытом море огромного города, со своим неуправляемыми фонтанами молодых сил...и без какой-либо бухты и берега:(
На память о том времени у меня осталась записка, переданная мне девчонками на лекции.
Текст следующий: "Ленка, гони гречку! Мы ее сварим на перемене. А ты сиди, грызи гранит науки. Потом придешь, - закусишь гречкой"
17-19 - это возраст первой любви и влюбленностей. Большинство из нас не были исключением, но все происходило, я уверена (!), не так как это произошло бы, останься мы жить в доме родителей...или хотя бы в городе по-меньше.
Лично я реализовала, видимо, свои неосознанные амбиции, влюбившись в парня, который закончил тот самый МГИМО отличием. Местом рождения в его паспорте значилось загадочное "село Советское" Воронежской, кажется, области. Остается только догадываться через какой путь прошел этот парень, какой упертостью и волей к победе он обладал. Мы были знакомы не так долго. Он успел рассказать мне, что уже в 14 мечтал стать военным атташе и поступил в Суворовское училище с этой целью. Много времени в училище он провел на гаубвахте, т.к. вместо строевой подготовки и т.п. подпольно занимался изучением немецкого языка. За оба эти увлечения он получил прозвища "фанатик" и "фашист". С тех пор, немецкий в моем сознании является в бОльшей степени "языком любви", чем французский. Когда я слышу какие-то лирические песни на немецком, мне кажется, что это камни плачут...
Не знаю, плакал ли когда-либо мой избранник. Но его трогательный взгляд был окутан по-детски длинными ресницами...а закаленное в боях сердце оставалось каменной глыбой. Именно такой типаж людей, как будто застывших как генерал Карбышев во льду, оставив лишь живой взгляд раненного оленя, всегда откликался в моей душе как некто, кого я хорошо понимаю и чувствую.
Однако, роман был недолгим. Не знаю как это объяснить, но оказавшись один на один на баррикадах с жизнью, мы так увлекались, что отдавали все на алтарь только нам понятной "борьбы за революцию" , ставя самоутверждение и абстрактные победы над собой выше смирения и любви:(
Помню однажды летом, когда я, как обычно, осталась работать в Москве, в уютной комнате пустого общежития мы с подругой завтракали утром в выходной. Сияло солнышко, пели птички, мы жевали бутерброды и пили кофе, а радио радовало нас незамысловатой песенкой. Потом песенка закончилась и диктор стал зачитывать письмо девушки, которая заказывала следующую песню. "Бла-бла-бла....у Натальи произошло несчастье....". Мы с подругой поперхнулись бутербродами, с тревогой ожидая, что же произошло у Натальи. "....ее бросил молодой человек." Не сговариваясь, мы дружно расхохотались. Слово "несчастье" ассоциировалось в нашей жизни "на передовой" как минимум с оторванной конечностью или чем-то в этом роде... Поэтому, поправимое недоразумение в жизни Натальи принесло нам облегчение, радостный смех и возможность спокойно продолжить утреннюю трапезу...Но, возможно, наш дружный хохот был связан и с другим. Это был грустный смех, иронизирующий над собой, потому что в 20 лет было, наверное, намного адекватней воспринимать жизнь, так как воспринимала ее Наталья.
Время летело быстро. К четвертому курсу я почему-то решила, что жить в общежитии - это неприлично, и сняла комнату на Полежаевской.
К тому времени я уже успела пожить на Семеновской, Домодедовской, ул. Подбельского (где располагался институт и общежитие) и вот теперь еще Полежаевская. До покупки своего жилья к этим местам добавится еще ул. 1905 года, Коломенская, Бибирево, Красногвардейская, ВДНХ и ненадолго Шабаловская. По-моему, я не оставила "белых мест" на карте Москвы...как не оставила их позже и на карте России своими командировками. Что поделать, если хочешь что-то полюбить, то нужно вместить это в сердце. А и Москва и Россия так огромны и необъятны, что вмещать их в сердце можно было разве что по частям:)
А пока...институт (переименованный по ходу в университет) было успешно окончен. Средний балл составил 4, 7 - моя любимая цифра, слегка не дотягивающая до идеальной, чтобы не выглядеть выскочкой:)
С облегчением я покидала Москву. По правде говоря, к тому времени у меня была только одна мечта - не платить за крышу над головой. Не тратить на это свою драгоценную жизнь и энергию. Но, выражаясь словами украинского поэта Шевченко: " та не судивося..."
Может быть это было к лучшему, конечно.
Но об этом как говорится, в наших следующих сериях:)))
Лена, по-моему, в тот период, когда ты жила в детском саду мы с тобой встречались в Москве. Ещё Надя Орлова была. Мы тогда сидели где-то под кустом и (сильно краснею) пили пиво из баночек...
ОтветитьУдалитьДа-да, Юля. Я хорошо помню это дерево или куст, куда мы забрались с теми самыми баночками:)))
Удалить